Роман Леонида Леонова “Русский лес” — итог многолетних творческих исканий писателя, наиболее полное выражение его нравственных и эстетических идеалов.
Сложная научно-хозяйственная проблема лесопользования — основа сюжета романа, а лес — его всеобъемлющий герой. Большой интерес к роману ученых и практиков-лесоводов показал, насколько жизненно важным был поставленный писателем вопрос, как вовремя он прозвучал и сколь многих задел за живое.
Деятельность основного героя романа, ученого-лесовода Ивана Вихрова, выращивающего деревья, позволяет писателю раскрыть полноту жизни человека социалистического общества, жизни, насыщенной трудом и большими идеалами.
Образ Грацианского, человека с темным прошлым, карьериста, прямого антагониста нравственных идеалов, декларированных в романе и воплотившихся в семье Вихровых, — большая творческая удача талантливого мастера слова.
Русский лес читать онлайн бесплатно
Поезд пришел точно по расписанию, но Вари не оказалось на перроне. Кое-как перебравшись с багажом в сторонку, Поля долго искала в толпе это исполнительное и доброе существо, милейшее на свете после мамы.
Конечно, ее задержала какая-нибудь беда или заболевание. но что могло случиться со студенткой в Советском государстве, где, кажется, самая молодость служит охранной грамотой от несчастий? Какая хворь пристанет к двадцатилетней девушке, еще недавно дальше всех толкнувшей ядро на межрайонном спортивном состязании? Верно, забыла завести будильник с вечера и сейчас, расталкивая пассажиров и чужую родню, мчится по вокзалу, чтобы с разбегу обнять подружку. Однако уже и схлынула обычная по приходе поезда суматоха, а Вари все не было.
Поля решила своими силами добираться по записанному на бумажке адресу. И сперва ей никак не давался чемодан с оторванной скобкой, а потом выяснилось, что не хватает рук на узелки и свертки: так всегда бывает, когда провожают четверо и не встречает никто. Она растеряла бы половину вещей, если бы откуда-то сверху не свалился к ней чумазый паренек с комсомольским значком на спецовке, — явно не носильщик. Повесив через плечо спальный саквояж и мешок с шубкой, накрест перехваченный веревкой, он вскинул чемодан под мышку и двинулся по опустевшему перрону так обыкновенно, словно это повторялось у него изо дня в день. Привыкнув к маленьким удачам, сопровождавшим ее всю дорогу с Енги, Поля молча покорилась чудесному вмешательству.
Благодетель попался на редкость неразговорчивый, и, с одной стороны, это было неплохо, так как чудеса всегда тускнеют от объяснения, а с другой — все же полагалось ему, хотя бы из учтивости, справиться если не об имени приезжей, то по крайней мере о цели прибытия в столицу, тем более что Поле не терпелось поделиться с кем-нибудь планами жизни на ближайшие сто — двести лет. Чуть забежав вперед, она извинилась за подвязанный к саквояжу чайник, потому что он бил по колену и бренчал крышкой, выбалтывая свои провинциальные новости, но молодой человек сдержанно успокоил Полю в том смысле, что и в старину бабушки ездили в Москву со своими самоварами. Выйдя же на улицу заметно в испарине, он уже сам осведомился у спутницы, не дровец ли или бутового камня прихватила она с собой в качестве гостинца столичной тетке. Пока онемевшая от его дерзости Поля собиралась выпустить ответные коготки, они уже добрались до троллейбуса.
Теперь чудеса пошли так густо, что и не различишь, где кончалось одно и начиналось другое. Голубой сверкающий вагон па воздушных колесах и с предупредительно распахнутой дверцей поджидал Полю у остановки. Не успела войти, билет взять, как ее багаж сам собой разместился внутри, и, несмотря на переполненье, даже нашлось местечко у окна, приспущенного из-за жары. Поле не хотелось уезжать, не отплатив по заслугам молодому человеку, и троллейбусное начальство тотчас предоставило ей время для беглого сведения счетов.
— Скажите, пожалуйста, сколько я вам должна за этот ваш. ну, подвиг? — спросила она через окно, с притворно озабоченным видом роясь в стареньком мамином кошелечке.
Паренек поднял глаза, и вначале Полю поразило его удивительное сходство с Родионом: они у него были такие же строгие, зеленоватые, с задорными искринками на донышке — и та же подкупающая привычка глядеть прямо в лицо при ответе. Правда, этот был моложе и ростом чуть пониже ее приятеля; лишь копоть да рабочая одежда придавали ему видимость старшинства, а на деле, если бы его помыть немножко, он оказался бы разве только на годок старше Поли, совсем мальчишка, видимо из щегольства решивший не улыбаться никогда. Нет, этому далеко было до Родиона; тот не посмел бы с первого раза потешаться над малознакомой девушкой, несколько оробевшей от счастья, как и должно быть при исполнении желании.
— Ровно ничего! Просто меня губит любопытство — наблюдать из будки — и жалостливое сердце ко всем, попавшим в безысходную беду. — невозмутимо отозвался благодетель — Я кочегар на паровозе, который вас привез в Москву.
Тогда, не умея изобрести чего-нибудь поядовитей, Поля посоветовала ему торопиться назад, а то вокзальные жулики уведут у него паровозишко, пока он ухаживает за незнакомыми девицами, и ему придется тысячу лет выплачивать из жалованья. Склонив голову набочок, молодой человек сочувственно кивал на ее жалкие потуги мести, пока она сама не покраснела от бессилия и досады. По счастью, водителю удалось наконец накинуть на провод соскользнувшую дугу. Машина плавно тронулась в путь, и Поле сразу стало легко и радостно от солнышка, от встречного ветерка, от обилия заманчивых приключений, ожидавших ее в будущем, а в душе на все лады пелась любимая ее поговорка, эпиграфом надписанная в дневничке: «И вот былинку понесла река!»
Читать еще: Мольер жан. Биография мольера жан батиста
Лишь теперь Поля с удивлением приметила, что все ее новые попутчики чему-то улыбаются с такими осветленными лицами, словно слушают перекличку ранних птиц в лесу, еще обрызганном росою. Никто не смотрел в Полину сторону при этом, но, значит, каждому из них уже известны были ее безоблачные обстоятельства и благороднейшие намерения, тем в особенности завидные, что все у ней было впереди. Видимо, всем, от кондукторши до сурового усача в разлетайке и черной стариковской шляпе, может быть профессора из того учебного заведения, куда собиралась поступать Поля, — всем им было лестно, что такая привлекательная девушка, как Аполлинария Вихрова, отныне поселится в их превосходном городе и станет вникать в разные полезные науки на радость маме, Ленинскому комсомолу и всему их великому отечеству. Так что едва Поля осведомилась вполголоса про Благовещенский тупичок, где проживала Варя Чернецова, все наперебой, и даже немножко ссорясь, принялись объяснять ей дорогу, причем, так совпало ко всеобщему удовольствию, две Полины соседки ехали в ту же многоэтажную новостройку, потому что работали как раз во дворе дома 8-а, в швейной мастерской, а профессор, оказавшийся смотрителем чего-то, имеющего почти оборонное значение, даже и квартировал там, в деревянном особнячке наискосок. Словом, чуть ли не каждому в то утро оказалось с Полей по пути.
Все четверо они вышли на остановке и двинулись по солнечной стороне, добросовестно поделив Полину кладь. Присмиревшая, подавленная великолепием московской улицы, Поля шла посреди, едва ступая, словно боялась повредить какое-нибудь всенародное имущество, и стараясь запоминать подробности для вечернего отчета маме на Енгу. Слепительный милиционер придержал поток машин, пока шествие перебиралось через перекресток; наряднейшие здания мира высились по сторонам, и из всех, сколько их там было, распахнутых окошек гремела одна и та же торжественная радиомузыка с единственно возможным названием — В то лето вдобавок было ужасно много цветов: на любом углу — в киосках, на лотках и прямо с рук — продавали целые копны цветов с необсохшей влагой на срезах, окутанные облаками душистой утренней свежести. Но почему-то всякий раз при этом Поля торопилась пройти мимо, ревниво прижимая к груди сверток в серой бумаге, единственную ношу, не доверенную никому.
Русский лес
Юная девушка со звучным именем Аполлинария Вихрова (собственно, все зовут её Поля) приезжает после школы в Москву учиться. Мама её осталась там, на Енге, в Пашутинском лесничестве, а вот отец — столичный профессор, специалист по лесу. Только видеть его Поля не хочет: то и дело хлещут Ивана Вихрова в лесных журналах за то, что постоянно твердит он о необходимости правильного лесопользования, о недопустимости сплошных порубок. Отгораживает лес от его законного хозяина — русского народа. Подобные теорийки противоречат интересам социалистического строительства. Многочисленные суровые статьи намекают на политическую подоплёку научных воззрений Вихрова, и Поля, убеждённая комсомолка, заочно ненавидит отца как врага новой жизни. Кстати, у громогласных статей один автор. Его фамилия Грацианский.
Когда-то Грацианский и Вихров вместе учились в Лесном институте и даже были неразлучными товарищами, несмотря на разность социального статуса: Вихров — мужицкий сын, Грацианский происходил из обеспеченной семьи профессора Санкт-Петербургской духовной академии. Блестящая научная карьера Грацианского началась с растоптания видного лесного теоретика Тулякова, вихровского учителя, и продолжилась распрей с самим Вихровым. После каждой крупной работы Вихрова лесная общественность теперь ожидает разносной статьи Грацианского, хотя доверительно кое-кто утверждает, что ругательные шедевры Грацианского не составляют вклада в большую науку.
Итак, Поля приезжает в Москву и останавливается у подруги и землячки Вари Чернецовой. Гуляет по Москве, заходит к отцу — высказать ему честное комсомольское суждение о людях подобного сорта, но застаёт только отцову сестру, свою тётку Таисию Матвеевну.
. В ту же ночь немецкие самолёты сбрасывают первые бомбы на спящие советские города.
В свете неблагоприятных сводок с фронта обвинения Грацианского кажутся Поле особенно зловещими. Тем более при личном знакомстве в бомбоубежище (они соседи по дому) Грацианский добавляет к биографии её отца окончательно убийственные подробности: Вихров все годы учёбы получал от неизвестного лица пособие в размере 25 рублей. В годы обнищания пролетариата этим благодетелем был уж конечно не рабочий — вывод отсюда ясен. Поля в ужасе, рвётся идти в райком, чтобы все рассказать. Варя предлагает ей вместо этого сходить на вступительную лекцию Вихрова.
Прослушав вдохновенный рассказ о судьбе русского леса («Судьба русского леса» — так называется и одна из фундаментальных работ профессора), Поля испытывает усталость победы и торжество чистоты. Теперь ей не стыдно глядеть в лицо воюющим солдатам, в числе которых сражается и Родион, её бывший одноклассник, друг и любимый. Вернувшись домой, она узнает, что Варя отправляется в тыл врага. «У тебя комсомольский билет под подушкой. думай о нем почаще — это научит тебя совершать большие дела», — на прощание наставляет Аполлинарию подруга.
Проводив Варю, Поля идёт в райком проситься на фронт. Есть у неё и ещё одно заветное желание — побывать на Красной площади в Октябрьский праздник.
Время от времени у Поли происходят встречи с тёткой Таисой, из которых постепенно выясняется история жизни её родителей. По окончании Лесного института её отец работал на родине, в Пашутинском лесничестве. Хозяйство при нем стало образцовым. Там он начал и свою плодотворную научную работу. Там возобновилось и его знакомство с Еленой Ивановной, с которой мельком виделись в детстве. Леночка жила на правах то ли приживалки, то ли воспитанницы в усадьбе Сапегиных, которым её подбросили в младенчестве. Вихрову она поверила свои страхи: боялась, что когда восставший народ будет казнить своих угнетателей и пойдёт жечь Сапегино, то убьёт и её. Чувствовала себя чужой народу, далёкой от него и не могла найти своего места в жизни. От неопределённости согласилась выйти замуж за Ивана Матвеевича, страстно её любившего. Молодые уехали в Москву, поскольку Вихрова как перспективного учёного, опубликовавшего к тому времени ряд заметных работ, перевели в Лесохозяйственный институт. Родилась Аполлинария. А когда дочке исполнилось три года, Елена Ивановна, не в силах больше сносить двойственности своей жизни, вернулась от нелюбимого мужа в Пашутинское лесничество и стала там работать в больнице. Вскоре после этого у Ивана Матвеевича появился приёмный сын Сережа: подкинул раскулаченный друг детства Демид Золотухин. Этим была частично заполнена гнетущая пустота, образовавшаяся при распаде семьи.
Читать еще: Анализ пьесы А. Грибоедова «Горе от ума
Для Поли, как и для её матери, нет цены, какой бы она не оплатила право глядеть в лицо своему народу. И поскольку военное время требует от каждого величайшей моральной чистоты, она пытается добыть окончательную правду о Вихрове и Грацианском. Случай помогает ей узнать о моральной нечистоплотности последнего: будучи холостяком, Грацианский имел дочь, но отцовство не признал и не помогал материально.
Во время парада на Красной площади Поля знакомится с военврачом Струнниковым, который берет её на работу в свой госпиталь санитаркой. Одновременно её сводный брат Сергей Вихров, которого она никогда не видела, отправляется на фронт помощником машиниста бронепоезда.
Комиссара бронепоезда Морщихина интересует революционное движение среди петербургской молодёжи перед февральской революцией. Беседуя со свидетелями тех лет Вихровым и Грацианским, он узнает о существовавшей тогда провокаторской организации «Молодая Россия». Никто, кроме Грацианского, не знает, что эта ниточка тянется ещё дальше: именно Грацианский был связан с охранкой и, в частности, выдал своих товарищей Вихрова и Крайнова. Грацианский не знает степени осведомлённости Морщихина и в смертельном страхе ждёт разоблачения. У Морщихина нет фактов. Тем не менее он начинает подозревать правду, но бронепоезд отправляют на фронт. Поговорить обо всем узнанном он теперь может только с Сергеем.
Бои идут как раз в окрестностях Полиного родного Пашутинского лесничества, и её как местную уроженку посылают с разведзаданием в тыл врага. Но она попадает в лапы фашистов и, не выдержав лжи, произносит речь, обличающую их как врагов новой жизни. Стечение невероятных обстоятельств позволяет ей бежать, и в лесу она натыкается на Сережу Вихрова, участвовавшего здесь на своём бронепоезде в одной боевой операции. Их находит советская разведка, лечатся они в одном госпитале — таково их знакомство.
По возвращении в Москву Поля идёт к Грацианскому и в знак презрения выплёскивает ему в лицо чернила. Грацианский воспринимает это как разоблачение. Советские войска переходят в наступление, и у Вихрова появляется давно желаемая возможность отправиться в Пашутино. Он навещает бывшую жену и застаёт у неё Сережу, Полю и Родиона. В разговоре он сообщает одну малозначительную новость: Грацианский покончил с собой, утопившись в проруби.
Леонид Леонов — Русский лес
Леонид Леонов — Русский лес краткое содержание
Леонид Максимович Леонов за выдающиеся заслуги в развитии советской литературы и создание художественных произведений социалистического реализма, получивших общенародное признание, удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда.
Роман Леонида Леонова “Русский лес” — итог многолетних творческих исканий писателя, наиболее полное выражение его нравственных и эстетических идеалов.
Сложная научно-хозяйственная проблема лесопользования — основа сюжета романа, а лес — его всеобъемлющий герой. Большой интерес к роману ученых и практиков-лесоводов показал, насколько жизненно важным был поставленный писателем вопрос, как вовремя он прозвучал и сколь многих задел за живое.
Деятельность основного героя романа, ученого-лесовода Ивана Вихрова, выращивающего деревья, позволяет писателю раскрыть полноту жизни человека социалистического общества, жизни, насыщенной трудом и большими идеалами.
Образ Грацианского, человека с темным прошлым, карьериста, прямого антагониста нравственных идеалов, декларированных в романе и воплотившихся в семье Вихровых, — большая творческая удача талантливого мастера слова.
Русский лес — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Поезд пришел точно по расписанию, но Вари не оказалось на перроне. Кое-как перебравшись с багажом в сторонку, Поля долго искала в толпе это исполнительное и доброе существо, милейшее на свете после мамы.
Конечно, ее задержала какая-нибудь беда или заболевание. но что могло случиться со студенткой в Советском государстве, где, кажется, самая молодость служит охранной грамотой от несчастий? Какая хворь пристанет к двадцатилетней девушке, еще недавно дальше всех толкнувшей ядро на межрайонном спортивном состязании? Верно, забыла завести будильник с вечера и сейчас, расталкивая пассажиров и чужую родню, мчится по вокзалу, чтобы с разбегу обнять подружку. Однако уже и схлынула обычная по приходе поезда суматоха, а Вари все не было.
Поля решила своими силами добираться по записанному на бумажке адресу. И сперва ей никак не давался чемодан с оторванной скобкой, а потом выяснилось, что не хватает рук на узелки и свертки: так всегда бывает, когда провожают четверо и не встречает никто. Она растеряла бы половину вещей, если бы откуда-то сверху не свалился к ней чумазый паренек с комсомольским значком на спецовке, — явно не носильщик. Повесив через плечо спальный саквояж и мешок с шубкой, накрест перехваченный веревкой, он вскинул чемодан под мышку и двинулся по опустевшему перрону так обыкновенно, словно это повторялось у него изо дня в день. Привыкнув к маленьким удачам, сопровождавшим ее всю дорогу с Енги, Поля молча покорилась чудесному вмешательству.
Читать еще: Драйзер биография. Драйзер теодор — биография
Благодетель попался на редкость неразговорчивый, и, с одной стороны, это было неплохо, так как чудеса всегда тускнеют от объяснения, а с другой — все же полагалось ему, хотя бы из учтивости, справиться если не об имени приезжей, то по крайней мере о цели прибытия в столицу, тем более что Поле не терпелось поделиться с кем-нибудь планами жизни на ближайшие сто — двести лет. Чуть забежав вперед, она извинилась за подвязанный к саквояжу чайник, потому что он бил по колену и бренчал крышкой, выбалтывая свои провинциальные новости, но молодой человек сдержанно успокоил Полю в том смысле, что и в старину бабушки ездили в Москву со своими самоварами. Выйдя же на улицу заметно в испарине, он уже сам осведомился у спутницы, не дровец ли или бутового камня прихватила она с собой в качестве гостинца столичной тетке. Пока онемевшая от его дерзости Поля собиралась выпустить ответные коготки, они уже добрались до троллейбуса.
Теперь чудеса пошли так густо, что и не различишь, где кончалось одно и начиналось другое. Голубой сверкающий вагон па воздушных колесах и с предупредительно распахнутой дверцей поджидал Полю у остановки. Не успела войти, билет взять, как ее багаж сам собой разместился внутри, и, несмотря на переполненье, даже нашлось местечко у окна, приспущенного из-за жары. Поле не хотелось уезжать, не отплатив по заслугам молодому человеку, и троллейбусное начальство тотчас предоставило ей время для беглого сведения счетов.
— Скажите, пожалуйста, сколько я вам должна за этот ваш. ну, подвиг? — спросила она через окно, с притворно озабоченным видом роясь в стареньком мамином кошелечке.
Паренек поднял глаза, и вначале Полю поразило его удивительное сходство с Родионом: они у него были такие же строгие, зеленоватые, с задорными искринками на донышке — и та же подкупающая привычка глядеть прямо в лицо при ответе. Правда, этот был моложе и ростом чуть пониже ее приятеля; лишь копоть да рабочая одежда придавали ему видимость старшинства, а на деле, если бы его помыть немножко, он оказался бы разве только на годок старше Поли, совсем мальчишка, видимо из щегольства решивший не улыбаться никогда. Нет, этому далеко было до Родиона; тот не посмел бы с первого раза потешаться над малознакомой девушкой, несколько оробевшей от счастья, как и должно быть при исполнении желании.
— Ровно ничего! Просто меня губит любопытство — наблюдать из будки — и жалостливое сердце ко всем, попавшим в безысходную беду. — невозмутимо отозвался благодетель — Я кочегар на паровозе, который вас привез в Москву.
Тогда, не умея изобрести чего-нибудь поядовитей, Поля посоветовала ему торопиться назад, а то вокзальные жулики уведут у него паровозишко, пока он ухаживает за незнакомыми девицами, и ему придется тысячу лет выплачивать из жалованья. Склонив голову набочок, молодой человек сочувственно кивал на ее жалкие потуги мести, пока она сама не покраснела от бессилия и досады. По счастью, водителю удалось наконец накинуть на провод соскользнувшую дугу. Машина плавно тронулась в путь, и Поле сразу стало легко и радостно от солнышка, от встречного ветерка, от обилия заманчивых приключений, ожидавших ее в будущем, а в душе на все лады пелась любимая ее поговорка, эпиграфом надписанная в дневничке: «И вот былинку понесла река!»
Лишь теперь Поля с удивлением приметила, что все ее новые попутчики чему-то улыбаются с такими осветленными лицами, словно слушают перекличку ранних птиц в лесу, еще обрызганном росою. Никто не смотрел в Полину сторону при этом, но, значит, каждому из них уже известны были ее безоблачные обстоятельства и благороднейшие намерения, тем в особенности завидные, что все у ней было впереди. Видимо, всем, от кондукторши до сурового усача в разлетайке и черной стариковской шляпе, может быть профессора из того учебного заведения, куда собиралась поступать Поля, — всем им было лестно, что такая привлекательная девушка, как Аполлинария Вихрова, отныне поселится в их превосходном городе и станет вникать в разные полезные науки на радость маме, Ленинскому комсомолу и всему их великому отечеству. Так что едва Поля осведомилась вполголоса про Благовещенский тупичок, где проживала Варя Чернецова, все наперебой, и даже немножко ссорясь, принялись объяснять ей дорогу, причем, так совпало ко всеобщему удовольствию, две Полины соседки ехали в ту же многоэтажную новостройку, потому что работали как раз во дворе дома 8-а, в швейной мастерской, а профессор, оказавшийся смотрителем чего-то, имеющего почти оборонное значение, даже и квартировал там, в деревянном особнячке наискосок. Словом, чуть ли не каждому в то утро оказалось с Полей по пути.
Все четверо они вышли на остановке и двинулись по солнечной стороне, добросовестно поделив Полину кладь. Присмиревшая, подавленная великолепием московской улицы, Поля шла посреди, едва ступая, словно боялась повредить какое-нибудь всенародное имущество, и стараясь запоминать подробности для вечернего отчета маме на Енгу. Слепительный милиционер придержал поток машин, пока шествие перебиралось через перекресток; наряднейшие здания мира высились по сторонам, и из всех, сколько их там было, распахнутых окошек гремела одна и та же торжественная радиомузыка с единственно возможным названием — В то лето вдобавок было ужасно много цветов: на любом углу — в киосках, на лотках и прямо с рук — продавали целые копны цветов с необсохшей влагой на срезах, окутанные облаками душистой утренней свежести. Но почему-то всякий раз при этом Поля торопилась пройти мимо, ревниво прижимая к груди сверток в серой бумаге, единственную ношу, не доверенную никому.
Источники:
http://nice-books.ru/books/proza/sovremennaja-proza/15610-leonid-leonov-russkii-les.html
http://briefly.ru/leonov/russkij_les/
http://libking.ru/books/prose-/prose-contemporary/69848-leonid-leonov-russkiy-les.html