Родился 31 августа 1929 года в городе Баку в семье музыкальных педагогов.
Окончил художественное училище в городе Душанбе 22 июня 1953 года с отличием.
Окончил Институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И.Е. Репина (Академия художеств) по специальности театрально- декорационной живописи.
Беспартийный. В войне по возрасту не участвовал. С 28 ноября 1961 года — член Союза писателей СССР. С 1973 года — член Союза художников СССР /ЛОСХ/, секция графики.
Первая литературная публикация Голявкина состоялась в мае 1958 года в журнале «Костер»; рассказ «Как решался сложный вопрос».
Первая книга рассказов Виктора Голявкина вышла в 1959 году в издательстве «Детгиз» «Тетрадки под дождем». Первая книга рассказов для взрослых «Привет вам, птицы!» вышла в 1968 году в Лениздате. Свои книги для детей В.Голявкин иногда иллюстрировал сам. Книги для детей и взрослых — рассказы, повести, роман — выходили и в «детской литературе», и в» Советском писателе» и в Лениздате, а также в издательствах Москвы.
Любимым жанром писателя остается короткий юмористический рассказ.
» …Не одну сотню рассказов написал В. Голявкин, отмеченных индивидуальной печатью его яркого, веселого дарования и прочно утвердился в когорте тех прозаиков, кого можно быстро узнать по самобытной Фразе, по неповторимой интонации, по характерному ритму письма. Но, может быть, главное завоевание В. Голявкина — это его естественное и полноправное «проживание» в детской стихии, ..неподдельное удивление и фантазерство, парадоксальность логики и острота реакции, чистота побуждений и лукавство — все это органично для писателя и все это присутствует в его книгах» (И.Кузьмичев).
Некоторые работы В.Голявкина легли в основу художественных фильмов, полюбившихся зрителю: «Валька — Руслан и его друг Санька» (студия имени Горького по повести «Ты приходи к нам, приходи»), «Мой добрый папа» (Ленфильм, по одноименной повести), «Боба и слон» (режиссер Балтрушайтис, по оригинальному сценарию).
В. Голявкин участвовал в художественных выставках, начиная с Международной выставки в Москве 1957 года: 1975 — I Всероссийская выставка книжной графики в Союзе художников, в 80-х в зале Союза художников РСФСР в выставке «Живопись графиков» демонстрировались 6 живописных полотен, некоторые из которых били позже куплены Государственным Русским музеем, 1990 — персональная выставка в Доме писателя (живопись) и другие.
В 1996 году Голявкин был принят в члены Российского ПЕН — клуба.
В числе своих друзей — художников называет Таира Салахова, Тогрула Нариманбекова, Олега Целкова, Михаила Казанского, Минаса Аветисяна (покойного).
——————————————————
Виктор Голявкин.Рассказы для
детей. Читаем бесплатно онлайн
М голявкин. Рассказы Голявкина
Повести и рассказы
НАШИ С ВОВКОЙ РАЗГОВОРЫ
Про меня и про Вовку
Я живу с папой, мамой и сестрой Катей. В большом доме рядом со школой. В нашем доме ещё живёт Вовка. Мне шесть с половиной лет, и я в школу пока не хожу. А Вовка во второй класс ходит. Мы с ним очень большие друзья, только он дразниться любит. Например, он нарисовал рисунок: дом, солнце, дерево и корову. И говорит, что нарисовал меня, хотя каждый скажет, что там меня нет. А он говорит: «Ты здесь, ты за дерево спрятался». Или ещё что–нибудь такое.
Однажды он меня спрашивает:
— Эх, ты, — говорит, — не знаешь!
— Как же я могу знать?
— А я знаю, на небе звёзды есть.
— Что ж ты сразу мне не сказал? — И смеётся. — Вот в школу пойдёшь, всё будешь знать.
Я подумал немножко, потом говорю:
— Эх, ты, — говорю, — не знаешь!
— Что я с тобой рядом стою. А ещё школьник!
Вовка сразу обиделся.
— Мы ведь с тобой друзья, — говорит, —а ты дразнишься.
— Это ты, — говорю, — а не я дразнился.
С тех пор Вовка стал меньше дразниться. Потому что я передразнил его. Но всё–таки он иногда забывал и опять начинал дразниться. И всё потому, что он в школу ходит, а мне в школу никак нельзя.
Про то, как я решил в школу пойти
В прошлом году со мной вот что случилось…
У Вовки был способ запоминать. Если Вовка хотел что- нибудь запомнить, он вслух пел. Я тоже запомнил, как Вовка пел буквы: «А–а-а–а бвгд–э-э–э…»
Хожу и пою во всё горло. Получалось всё как у Вовки. Только Катя мне очень мешала. Она ходила за мной и тоже пела. Ей всего только пять лет, а она всюду лезет. Во все дела свой нос суёт. У неё несносный характер. От неё никому нет покоя. Она много бед натворила: разбила графин, три тарелки, две чашки и банку с вареньем. Я в ванной заперся буквы петь. А она в дверь стучит и плачет. И чего человеку нужно! Зачем ей со мной петь? Непонятно. Хорошо, мама её увела, а то я бы спутал буквы. А так я всё прекрасно запомнил.
Пришёл в Вовкин класс и сел за парту. Какой–то мальчишка стал гнать меня, а я в парту вцепился и не ухожу. Ему пришлось сесть за другую парту.
Учитель сразу заметил меня. Он спросил:
— Ты откуда, мальчик?
— Мне девять лет, — соврал я.
— Не похоже, — сказал учитель.
— Я сам пришёл, — сказал я, — я могу буквы петь.
— А дальше как? — спрашивает учитель.
— А разве ещё буквы есть?
— Конечно, есть. — И показывает мне книжку.
Ох и много там букв! Я испугался даже.
— Я не могу столько, я ещё маленький…
— А ты думал, что ты уже большой?
— Я не думал, что я такой маленький. Я ростом как Вовка.
Читать еще: Пригласительные на круг света. Мастерские и семинары
— А кто такой Вовка?
— Вон он сидит, — сказал я. — Мы с ним мерялись…
— Врёт он! — крикнул Вовка. — Я выше!
Все засмеялись. Учитель сказал:
— Я вам верю обоим. Тем более, что вы мерялись. Но ты ведь всех букв не знаешь.
— Это верно, — сказал я. — Но я их выучу.
— Вот когда выучишь, приходи. А сейчас рановато.
— Обязательно, — говорю, — приду. До свидания.
— До свидания, — говорит учитель.
Вот как всё получилось!
Я думал, Вовка дразниться будет.
Но Вовка не стал дразниться. Он сказал:
— Не горюй. Тебе ждать только два годика. Это совсем немного ждать. Другим ждать гораздо больше. Моему брату пять лет надо ждать.
— Нечего горевать, — сказал я. — Я не горюю…
На самом деле я горевал. Но я не показывал этого.
— У меня букварь лишний есть, — сказал Вовка. — Один букварь мне папа купил, другой — мама. Хочешь, я тебе дам букварь?
Я хотел ему дать взамен ленту гвардейскую. Он давно у меня эту ленту просил. А он ленту не взял.
— Я за букварь, — говорит, —ленту брать не буду. Учись, пожалуйста. Мне не жалко.
— Тогда просто так, — говорю, — возьми ленту.
— Просто так можно.
— Я тебе дал бы свой сон, — говорю. — Но сон никак нельзя дать. Ты ведь знаешь.
Дело в том, что Вовке петухи всегда снятся. И ничего другого не снится. Он сам мне про это рассказывал. А мне разные сны снятся. Как я по горам лез, ох и трудно было! Я даже проснулся. Как я вратарём стоял. Сто мячей поймал.
— А мне всё петухи… — вздохнул Вовка. — Так скучно!
— Как же их гнать? Ведь они во сне…
Мне очень хотелось ему помочь. Чтобы ему снились нормальные сны, а не петухи какие–то. Но что я мог поделать! Я с удовольствием отдал бы ему свой сон!
Про единицу и двойку
Сегодня Вовка пришёл из школы злющий. Ни с кем говорить не хочет. Я сразу понял, в чём дело. Двойку, наверное, получил. Каждый вечер он во дворе играет, а тут вдруг дома сидит. Наверное, мама его не пустила. Уже один раз так было. Он тогда единицу принёс. И зачем люди двойки хватают? Да ещё единицы. Как будто нельзя обойтись без них. Несознательные, как говорит мой папа. Я непременно сознательным буду. Ведь от двоек всем горе —и папе, и маме… Может быть, в школе учиться трудно? Вон как Вовка страдает от этого. Сидит дома, во двор его не пускают. Тяжело, значит, в школе учиться. Вдруг и мне–будет трудно учиться? Мама будет меня ругать, ставить носом в угол, не пускать во двор поиграть с ребятами. Что это будет за жизнь? Нужно с Вовкой поговорить. Узнать у него всё про школу. А то потом будет поздно. Я сам начну ходить в школу. Лучше уж всё сейчас узнать. Может быть, взять и уехать? Куда–нибудь на край света?
Вечером я спросил у папы, почему это Вовка двойки хватает.
— Он попросту лодырь, — ответил папа. — Он несознательный. Государство его бесплатно учит. На него педагоги тратят время. Для него школы построены. А он. знай себе двойки приносит…
Так вон какой Вовка! Он лодырь. Я даже себе представить не мог, как это можно! Ведь для него даже школу построили. Этого я не мог понять. Для меня если б школу построили… да я бы… я бы всё время учился. Из школы бы просто не выходил.
Я встретил Вовку на другой день. Он шёл из школы.
— Пять получил! — крикнул он радостно.
— Врёшь ты всё, — сказал я.
— Потому, что ты лодырь!
— Ты что это?! — удивился Вовка.
— Лодырь ты, и всё. Так мой папа сказал. Понятно? Вовка стукнул меня изо всей силы в нос, потом толкнул
меня, и я упал в лужу.
— Получил? — крикнул он-. — Ещё получишь!
— Смотрите какой! Ещё в школу не ходит!
К нам подошёл дядя Витя. Дядя Витя—лётчик. Мы его все очень любим. Он нас на самолёте катал.
— Мир, — сказал дядя Витя, — немедля!
Я совсем не хотел мириться. Во–первых, нос
у меня болел ужасно, а во–вторых, раз Вовка лодырь. Но дядя Витя заставил. Пришлось помириться.
Дядя Витя повёл нас на улицу и купил по мороженому.
Мы молча съели мороженое. Вовка достал из кармана деньги и предложил:
— У меня вот тут деньги есть… Купим ещё?
Мы купили стаканчик мороженого и пополам съели.
— Хочешь ещё? — спросил я.
— Хочу, — сказал Вовка.
Я побежал домой, взял у мамы денег, и мы купили ещё стаканчик.
Рассказы Виктора Голявкина для школьников
Внеклассное чтение в начальной школе.
Краткая биография Виктория Голявкина
Виктор Владимирович Голявкин родился 31 августа 1929 года в Баку. В раннем детстве у Виктора проявились способности и тяга к рисованию. Он изрисовал стены не только в квартире, но и в городе Баку.
Когда ему исполнилось 12 лет, началась война, его отец ушёл на фронт. Виктор рисовал карикатуры на фашистов и на Гитлера.
После войны Виктор Голявкин вопреки желанию родителей выбирает живопись, оканчивает художественное училище в Сталинабаде, а позднее и институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина в Ленинграде. Но у художника появляется ещё и желание писать рассказы для детей, которые он сам и оформляет. В 1959 году выходит его первая книжка «Тетрадки под дождём», а затем ещё ряд других: «Ты приходи к нам, приходи», «Это мальчик», «Мой добрый папа» (1964 г.); «Рисунки на асфальте» (1965 г.).
Умер Виктор Голявкин в 2001 году.
Виктор Голявкин. Сплошные чудеса
Дело было так. Сначала я начал разгибать гвоздь в кухне на кафельном полу. А он не разгибался. Я хлопнул по нему молотком со всей силы, и три кафельные плитки разлетелись вдребезги. Целый час я возился с гвоздём. Мне захотелось есть. Я поставил на плиту варить картошку и обнаружил пропажу гвоздя. Я сбегал на стройку и притащил пять плиток и цемент. Я взялся за работу, но, как ни старался, мои плитки никак не укладывались вровень с другими. Две проваливались очень глубоко, а одна возвышалась над всеми. Я хлопнул по двум плиткам молотком, и они разлетелись вдребезги. Я вставил на их место запасные, но они возвышались над другими, и я не решился хлопнуть по ним молотком. Стал подчищать ножичком пол, после чего обнаружил, что и теперь они проваливаются. Я густо намазал их цементом, но теперь они опять возвышались, как я ни нажимал на них. Я хлопнул по ним молотком, и они разлетелись вдребезги.
Читать еще: 1 определение культуры. Понятие и виды культуры
Оставалось идти за новыми. Я выпросил десять плиток, но мне не удалось их уложить с другими вровень. Я хлопнул по ним молотком, и они разлетелись вдребезги.
Цемент носился по воздуху. Я кашлял и чихал. Я подмёл пол и обнаружил, что в полу теперь не хватает шести плиток, а не трёх, как раньше.
Я вспомнил о картошке, но она превратилась в угли. Ни плиток, ни картошки, ни гвоздя.
Я заглянул в кастрюлю и обнаружил там гвоздь. Сплошные чудеса!
Я принялся снова разгибать его на плитках и раскрошил ещё две плитки. Но гвоздь разогнул.
Я вбил его в стену и наконец-то повесил картину Шишкина «Утро в сосновом лесу».
Я слез со стула и отошёл подальше, чтобы посмотреть издали, не криво ли она висит. И в этот момент картина грохнулась на пол и стекло разлетелось вдребезги. Проклятый гвоздь! Сплошные чудеса!
Я вскочил на стул и стал со злости вколачивать гвоздь в стену, чтобы духу его больше не было, никогда его не видеть! Но он всячески изворачивался и подгибался, и мне никак не удавалось его как следует вколотить. Я подправлял его клещами и вбивал. Вбивал и подправлял. Я воевал с гвоздём. В дверь постучали. Я открыл.
— Прекратите бить в стену, — возмущённо сказала соседка, — что вы там делаете?
— Ничего. — сказал я, тяжело дыша.
— Нет, я ему покажу!
— Гнётся. Он всё время гнётся. Я его забью!
— Бессовестный мальчишка, — возмутилась соседка, переходя на «ты», — если тебе нужен гвоздь, то скажи.
Она тут же притащила горсть гвоздей. Совсем новых. Как я сразу не догадался у неё попросить!
— Вот, возьми любой гвоздь. А тот оставь в покое.
— На этот гвоздь мне нечего злиться, а с тем гвоздём я рассчитаюсь.
— Где это видано, чтобы с гвоздями рассчитывались! — сказала соседка.
— Всё равно мне теперь нечего вешать на ваш гвоздь.
А я лёг на кровать и укрылся одеялом с головой.
Мне жалко было плитки.
Я ненавидел гвоздь.
Мне не хотелось есть. Ведь виноват был я.
Во сне мне снились гвозди, которые сами вбиваются в стену, картошка, которая никогда не сгорает, и плитки, которые ничем не разобьёшь.
Во сне всё было хорошо, но на самом- то деле всё было плохо. Да, многого я делать не умею. Сам не знал.
Виктор Голявкин. Два подарка
Вдень рождения папа подарил Алёше ручку с золотым пером. На ручке были выгравированы золотые слова: «Алёше в день рождения от папы».
На другой день Алёша со своей новой ручкой пошёл в школу. Он был очень горд: ведь не у каждого в классе ручка с золотым пером и золотыми буквами! А тут учительница забыла дома свою ручку и попросила на время у ребят. И Алёша первый протянул ей своё сокровище. И при этом подумал: «Мария Николаевна обязательно заметит, какая замечательная у меня ручка, прочтёт надпись и скажет что-нибудь вроде: «Ах, каким красивым почерком написано!» или: «Какая прелесть!» Тогда Алёша скажет: «А вы взгляните на золотое перо, Мария Николаевна, самое настоящее золотое!»
Но учительница не стала разглядывать ручку и ничего такого не сказала. Она спросила урок у Алёши, но он его не выучил. И тогда Мария Николаевна поставила в журнал двойку золотым пером и вернула ручку.
Алёша, растерянно глядя на своё золотое перо, сказал:
— Как же так получается. Вот так получается.
— Ты о чём, Алёша? — не поняла учительница.
— О золотом пере. — сказал Алёша. — Разве можно ставить двойки золотым пером?
— Значит, сегодня у тебя не золотые знания, — сказала учительница.
— Выходит, папа подарил мне ручку, чтобы мне ею двойки ставили? — сказал Алёша. — Вот так номер! Какой же это подарок? Учительница улыбнулась и сказала:
— Ручку тебе папа подарил, а сегодняшний подарок ты себе сам сделал.
Виктор Голявкин. Настоящая дружба
У Андрюшки было много друзей во дворе. Некоторые даже ходили уже в школу, но такого маленького друга у него ещё никогда не было.
Этот новый друг Вадик знал несколько слов и большую часть времени спал в коляске. И тем не менее он был настоящий друг.
При виде Андрюши он ещё издали кричал:
Всё, что у него было в руках, он протягивал своему другу и говорил:
А однажды, когда на Андрюшу залаяла большая собака, Вадик так громко заплакал, что собака поджала хвост и замолчала.
Зато Андрюша, как друг, водил малыша за руку, и благодаря этому Вадик быстро научился самостоятельно ходить. Ведь Андрюша сам в своё время
не сразу научился ходить самостоятельно и, наверное, помнил об этом.
А когда мама Вадика отлучалась, всегда следил, чтобы друг его не вывалился из коляски, и Вадик, хорошо понимая это, протягивал ему руки и говорил:
Андрюша часто дарил ему какую-ни- будь свою игрушку, и Вадик радостно кричал:
Теперь Андрюша ходит уже в школу и, говорят, не очень-то смирно сидит за партой, а Вадик вовсю бегает и ни минуты не желает сидеть в коляске.
И они по-прежнему друзья.
Виктор Голявкин. Пять ёлок
Сначала купили сразу две ёлки: одну ёлку — папа, другую — мама. Потом пришёл дядя Миша с ёлкой. Дядя Миша сказал:
Читать еще: Детские рисунки рождественский подарок.
— Эх, какая досада!
— Три ёлки нам ни к чему, — сказал папа.
— Бог троицу любит, — сказала бабушка.
— Бога нет, — сказал я.
— Бесхозяйственность, — сказала мама.
Только мама это сказала, как вдруг входит дедушка с ёлкой. А за ним тётя Нюша с ёлкой.
— Ура, — крикнул я, — пять ёлок!
— Я расстроилась, — говорит тётя Нюша. — Я хотела вам сделать сюрприз, а тут столько ёлок!
— Что же делать, — говорит мама, — куда же мы денем эти ёлки? Придётся их предложить соседям.
— Как это так, — говорит дядя Миша. — Я принёс ёлку Пете. И вдруг её отдают соседям!
— Я очень обижен, — говорит дед. — Я принёс ёлку внуку. И я не пойму, причём здесь соседи!
— И я! — сказала тётя Нюша. — Я не отдам свою ёлку соседям! Я принесла свою ёлку племяннику. Пусть он скажет: доволен он ёлкой?
— Конечно, доволен! — крикнул я.
Тётя Нюша сказала:
— Ну! Только попробуйте! Ёлка — его.
— Но я купил свою ёлку первым. Я выбирал её два часа. Я покупал ёлку сыну. Я не хочу об этом слышать!
— Тем более — я, — сказала мама. — К тому ж моя ёлка лучше всех, это, по- моему, сразу видно.
Тётя Нюша сказала:
— Моя ёлка лучше! Вы только понюхайте, как она пахнет!
А дядя Миша взмахнул своей ёлкой так, что задел деда по носу веткой.
Бабушка тихо смеялась в углу.
Наконец всем надоело спорить. Дядя Миша сказал:
— Я так считаю. Пусть своё мнение выскажет Петя. В конце концов, эти ёлки — его.
Я сказал, что мне нравятся все пять ёлок.
— Вот и прекрасно! — сказал дядя Миша. — Ёлки Петины. Он доволен. Так в чём же дело, я не пойму!
Все согласились с дядей Мишей и начали устанавливать ёлки. Хотя это было не так легко сделать, но в конце концов ёлки установили. Потом принялись вешать игрушки. Правда, игрушек было мало, но всё равно я был очень доволен — пять ёлок все вместе в одной квартире.
Это ведь целый лес!
Потом пришёл Вовка взглянуть на ёлки.
Потом пришёл Алька из пятой квартиры.
Потом пришли Лёнька с Васькой.
Каждому я подарил по ёлке.
И мне осталась одна ёлка.
Я всё ходил вокруг неё и долго любовался ею, а потом вдруг представил себе, как стало пусто в том месте в лесу, где росли пять ёлок. Их вырубили для меня специально.
На следующий год я вырасту большой, и тогда не нужно мне будет ни одной ёлки. Хотя и сейчас я уже не малыш.
Виктор Голявкин. Смеяться и думать
Часто я пишу весёлые рассказы. Естественно, тут нужен смех, чтобы дети смеялись.
Однажды я читал в школе. Выбрал самые весёлые рассказы, как мне показалось. Я хотел, чтобы смеху было как можно больше, чтобы всем было весело.
Дети, в общем, смеялись, но не все. Кое- кто не смеялся. Это меня беспокоило.
Я к ним обратился с речью: «Дорогие ребята, тут кое-кто не смеялся. Так вот. Для них я напишу специально. Поработаю в полную силу. И в другой раз прочту. Чтобы смех был дружный, а не какой-то отдельный. Чтобы всем было весело». — «Что ж, посмотрим, — сказал один мальчик, — увидим».
Он как раз меньше всех смеялся. Он мне как будто не верил. Я пожал протянутую руку и сказал: «Ну что ж, увидим. Я растормошу тебя. Будешь и ты хохотать!» — «Вы так думаете? — сказал он. — Ну давайте ещё приезжайте. Я буду вас ждать с интересом». Он мне чем- то даже понравился. Своею какой-то железной невозмутимостью и простотой в обхождении с людьми. Хотя я немного расстроился. Тяжёлый слушатель попался. Но в то же время такой человек как бы советует вдуматься, пересмотреть своё творчество, писать острей, смешней.
Я написал ещё рассказы, стараясь, чтобы они были как можно смешнее. Поехал опять в эту школу и, слегка волнуясь, начал читать. Волнение моё понятно. Я сразу увидел этого мальчишку, не помню, в каком ряду. Как мне казалось, ребята смеялись больше, чем в прошлый раз, но он, этот мальчишка, даже глазом не моргнул. Он как-то весь подался вперёд, смотрел на меня и сжимал рот. Я видел только его. Тем более — был уговор.
Я с трудом дочитал. Он подошёл ко мне, держа руки в карманах. У него было удивительно довольное лицо, но рот так же сжат. Нельзя сказать, чтобы он улыбался, но было заметно: он доволен. Я же был настолько недоволен, что и говорить нечего. «Ну, как?» — спросил он. «Неужели там не было ничего смешного?» — спросил я. «Было», — сказал он. «Так в чём же дело?» — «Всё дело в воле», — сказал он. Я не понял его. Тогда он совершенно спокойно объяснил мне, что воспитывает в себе волю, и сжимает рот, и смотрит вперёд не моргая, когда ему смешно. Этим самым он закаляет свои организм, свою волю, по его мнению. «Но зачем?» — спросил я. «Чтобы полететь в космос», — ответил он вполне серьёзно.
Ответ его произвёл на меня впечатление редкое. Я даже, честно говоря, сразу не мог ему ответить, такого я не ожидал. Я вспомнил наших улыбающихся космонавтов и просто растерялся. «А Гагарин?» — спросил я. Он удивлённо открыл рот, потом сказал: «Я об этом не подумал ».
После этого ответа смеялись все. Смеялся сам мальчишка. Улыбающийся, весёлый первый в мире космонавт, улыбка которого известна всему миру, — и этот мальчишка со сжатым ртом и выпученными глазами.
Это было смешно. По-настоящему.
Замечательный смех всей школы, дружный, задорный, здоровый, первоклассный, блестящий, что надо!
Вот так бы дружно всегда смеялись над зазнайством, глупостью, нелепостью, ерундой, неряшливостью, недобросовестностью, трусостью, подлостью, ложью, неусидчивостью, нечестностью, невнимательностью, несерьёзностью, необдуманностью, недоброкачественностью, неуменьем!
Источники:
http://skazkibasni.com/viktor-golyavkin
http://www.litmir.me/br/?b=201724&p=1
http://ped-kopilka.ru/semeinaja-biblioteka/raskazy-viktora-goljavkina-dlja-shkolnikov.html