Метафора моей жизни. Метафора «Жизнь – это сон»

Эта метафора – точка зрения человека на свою жизнь, на основе которой он и формирует свою личную реальность.

Метафора как сценарий жизни

У каждого из нас существует свое представление о жизни, которое формируется на основе нашего жизненного опыта. Бывает, затрудняясь сказать, что собственно не так, люди начинают метафорически описывать свою жизнь:

Работая с людьми, важно знать – внутри и посредством какой метафоры он живет: что он думает о жизни, окружающих людях и о себе.

Поэтому, в начале работы, я иногда предлагаю своим «пациентам» сформулировать метафору своей жизни, а затем вместе «расшифровать» (проанализировать) ее.

Работая с метафорой человека, вы можете достаточно точно понять, что происходит в его жизни: есть ли у него запас сил или он живет на пределе, он на подъеме или в упадке, в борьбе или в обороне, что он хотел бы изменить и чего боится, в каком направлении движется, его жизнь осмысленна или смысл утерян.

В последнем случае вы можете помочь человеку создать новую метафору, найти новый смысл. Другой метафоре будут соответствовать и другие чувства, другие модели поведения, другие ресурсы, позволяющие найти решение проблемной ситуации.

ОЧЕНЬ ЧАСТО, ГОВОРЯ О ЖИЗНИ, ЛЮДИ ИСПОЛЬЗУЮТ СЛЕДУЮЩУЮ МЕТАФОРУ: «ЖИЗНЬ — ЭТО БОРЬБА»

Что это может значить? Например, то, что человек, для которого «жизнь – это борьба», не сможет уже воспринимать ее как «прекрасное путешествие».

Чтобы достичь желаемого, такому человеку приходится преодолевать немало испытаний и трудностей. Они априори «вписаны в жизнь». Без них нет самой жизни (для него).

Борьба предполагает наличие цели. У каждого своя цель в этой борьбе: кто-то сражается за независимость, кто-то за выживание, кто-то за идею и т.д. Тогда стоит поинтересоваться: какова цель, которую преследует данный человек в своей борьбе?

Он ведет открытую борьбу или «партизанит», тайно «пуская под откос поезда»?

Кем себя видит человек, живущий в данной метафоре? Он «опытный боец» или «наивный юнец»? А может он уже – «труп», человек, «падший в неравном бою»?

Живя в данной метафоре, вы воспринимаете большинство людей как противников (или в лучшем случае временных соратников по борьбе). Вы бесконечно атакуете позицию врагов и защищаете свою. Ваш стиль жизни – сражение, победа или поражение, ваш девиз «кто не с нами, тот против нас».

Вы испытываете глобальное недоверие к миру, пребываете в хроническом напряжении и тревоге, разглядывая других людей через снайперский прицел винтовки и живя по принципам «око за око – зуб за зуб», «либо я их, либо они меня», «не верь, не бойся, не проси». Мягко говоря, вас многие недолюбливают…

СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО, ЕСЛИ ДЛЯ ВАС «ЖИЗНЬ – ЭТО ИГРА»

Согласно данной метафоре, каждому человеку в жизни отведена определенная роль (а что за роль у вас?).

Поступки человека – игровые ходы, последствия – выигрыш или проигрыш.

Близкие к данной метафоре определения: «вся жизнь – театр, и люди в нем актеры», «жизнь – это приключение».

А ЧТО, ЕСЛИ ВАША «ЖИЗНЬ – ЭТО ТАНЕЦ»?

Данная метафора «намекает», что в жизни, может быть, нет логического смысла, зато есть красота. Красота танца зависит от умения ловить его ритм, и все, с кем вы встречаетесь в жизни, являются вашими партнерами по танцу.

… ТАНЦУЙ и не останавливайся. Какой в этом смысл — не задумывайся. Смысла всё равно нет, и не было никогда. Задумаешься — остановятся ноги… все твои контакты с миром вокруг оборвутся… поэтому никак нельзя, чтобы ноги остановились. Даже если всё вокруг кажется дурацким и бессмысленным — не обращай внимания. За ритмом следи — и продолжай танцевать… выжми себя как лимон. И помни: бояться тут нечего. Твой главный соперник — усталость. Усталость и паника от усталости. Это с каждым бывает. Станет казаться, что весь мир устроен неправильно. И ноги начнут останавливаться сами собой… а другого способа нет, обязательно нужно танцевать. Мало того: танцевать очень здорово и никак иначе. Так чтобы все на тебя смотрели… так что — танцуй. Пока играет музыка — ТАНЦУЙ..

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО ДОРОГА (ПУТЬ, ПУТЕШЕСТВИЕ)»

Путешествие может быть совместным или одиноким. Дорога может быть бесконечная, длинная, извилистая, скользкая, полная преград, трудная, опасная, непредсказуемая, веселая… Какая она для вас?

У дороги, есть начало и конечная цель. И тогда, что это за цель? На каком вы этапе пути?

Человек может «стоять на перепутье», «идти своей дорогой», «прокладывать свою колею» (свой путь) или двигаться в толпе.

БЛИЗКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ: «ЖИЗНЬ — ЭТО ВОСХОЖДЕНИЕ»

Предполагается, что в жизни есть некоторая вершина, на которую нужно взойти. Путь на нее не прост и опасен, но вершина стоит того, чтобы стараться. Этой метафорой часто описывается духовный путь или карьера. А есть ли вершина в вашей жизни? Если да, в чем она заключается?

МЕТАФОРА – «ЖИЗНЬ — ЭТО ШКОЛА» (БОЛЬШАЯ, ЖЕСТОКАЯ, ВЕЧНАЯ)

Если мы принимаем эту метафору, мы верим, что приходим в этот мир, чтобы научиться чему-то важному, познать, приобрести важный опыт. Как жизнь подразделяется на этапы (детство, юность…), так и школа состоит из разных классов (младшие, средние и старшие).

В школе вы получаете различные оценки, в некоторых случаях вас наказывают, в некоторых – поощряют (метафоры «ада и рая»)».

Для кого-то жизнь – это тяжелый урок, прерываемый короткими переменами (счастьем), или длинный урок смирения, в результате которого вы приобретаете множество навыков.

ПОХОЖЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ: «ЖИЗНЬ – ЭТО ЭКЗАМЕН»

На каком вы находитесь этапе: все еще готовитесь или уже сдаете? Как вы поймете, что «экзамен успешно сдан»? Что будете делать дальше? За промахи приходится платить – иногда даже собственной жизнью.

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО РАССКАЗ (ИСТОРИЯ)»

Возможно, вы считаете, что жизнь обретает смысл, и завершенность, только если она рассказана…

У каждой истории есть свое время, когда ты просто обязан ее рассказать. Если человек не делает этого, он обрекает свою душу на то, чтобы она осталась связанной с этой тайной навсегда…

Ваша жизнь может быть любовным романом, имеющим закрученный сюжет, быть полной приключений, в которых все перепутано или, наоборот, взаимосвязано… А может, ваша жизнь – это скучная повесть, которая никого не интересует…

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ — ЭТО СТРАДАНИЯ»

Иногда сама жизнь превращается для человека в источник боли, избавить от которой может только смерть. Мир такого «потенциального самоубийцы» трагичен: прошлое в прошлом, настоящее печально, будущее – сомнительно.

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО ДВИЖЕНИЕ»

Мир постоянно идет вперед, движется во времени и пространстве, и вы движетесь вместе с ним. Вы можете «гнаться за жизнью», «не отставать от жизни». Какое это движение для вас: вечное, стремительное, встречное, по спирали, согласно правилам дорожного движения или без? К чему вы движетесь?

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО СОН»

Человек, для которого сон – желанное состояние, рассматривает обычное время бодрствования как промежуток между двумя периодами сна. Он склонен грезить наяву и покидать реальность (возможно, под влиянием изменяющих сознание средств), погружаясь в мир своих фантазий. Если для вас жизнь – это сон, то какой: приятный, невероятный, дурной…? Что будет, если вы проснетесь?

Как вы видите, множество людей имеет множество представлений о жизни. И если человека преследуют одна неудача за другой, возможно, имеет смысл понять, как он воспринимает саму жизнь.

МЕНЯЕМ МЕТАФОРУ ЖИЗНИ:

Предположим, человек говорит вам: «Моя жизнь – это болото. Чем больше я пытаюсь справиться с проблемами, тем больше я увязаю в них».

Что он подразумевает под этим? Возможно, он говорил о скуке, беспросветности, однообразии своей жизни, в которой ничего не происходит.

А может, о чем-то другом. У вас будут свои ассоциации, связанные с метафорой болота, у вашего собеседника – свои. И это нормально.

Читать еще: Научное амплуа кира булычева. Факты из биографии

(прежде всего, на уровне чувств, ощущений).
(депрессия, или, скажем, одиночество).
Если нет, то как его жизнь превратилась в болото (какой она была до этого). Он сам в него попал или кто-то помог.
к примеру, «водяной» или «десятая водоросль в восьмом ряду».
(«мои подружки – пиявки, да лягушки»).
(может человек просто хочет улучшить «квартирные условия», сменить «болото» на «озерцо», а вовсе не «стать человеком», как вы сперва решили).
(вторичные выгоды от текущей ситуации).
(например, вы «тот, кто поможет ему выбраться», «тот, кто поможет очиститься от болотной грязи», или «тот, кто провалится к нему в болото и составит кампанию»).

С помощью анализа метафоры можно развернуть субъективную картину мира человека, сделать ее более целостной, вернуть «пациента» к активной позиции в собственной жизни.

ОБЩАЯ СХЕМА РАБОТЫ С МЕТАФОРОЙ ЖИЗНИ:

Этап 1. Услышав от своего собеседника метафору, описывающую его жизнь, предложите человеку подробнее рассказать о своей жизненной ситуации, используя вышеприведенные вопросы.

Этап 2. Помогите человеку понять смысл метафоры, в которой он живет, а также сделать явной его блокированную потребность – что он хочет на самом деле, но боится себе в этом признаться. Для этого особое внимание уделите главному герою (центральному фрагменту) метафоры. Можно использованы вопросы: что делает главный герой, как, зачем ему это необходимо?

Этап 3. Когда вы в процессе общения сделали явными истинные потребности человека, открыли их перед ним самим, предложите способы удовлетворения этих потребностей. Будьте готовы к тому, что в этот момент ваш «пациент» включит защитные рефлексы и постарается «переиграть» все назад. Резкие изменения в жизни всегда пугают!

Этап 4. Для того, чтобы изменения в поведении человека стали более явными, вам нужно внедрить в его подсознание новую, скорректированную метафору жизни, которая в большей степени позволит ему самореализоваться и получить максимум от каждого дня жизни. Например, вместо «Жизнь – это болото», внушите человеку, что «Жизнь – это океан возможностей». опубликовано econet.ru

Автор: Марина Смоленская

Понравилась статья? Напишите свое мнение в комментариях.
Подпишитесь на наш ФБ:

Как определить свою метафору жизни

Метафора как сценарий жизни

ОЧЕНЬ ЧАСТО, ГОВОРЯ О ЖИЗНИ, ЛЮДИ ИСПОЛЬЗУЮТ СЛЕДУЮЩУЮ МЕТАФОРУ: «ЖИЗНЬ — ЭТО БОРЬБА»

Он ведет открытую борьбу или «партизанит», тайно «пуская под откос поезда»?

СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО, ЕСЛИ ДЛЯ ВАС «ЖИЗНЬ – ЭТО ИГРА»

Согласно данной метафоре, каждому человеку в жизни отведена определенная роль (а что за роль у вас?).

Поступки человека – игровые ходы, последствия – выигрыш или проигрыш.

Близкие к данной метафоре определения: «вся жизнь – театр, и люди в нем актеры», «жизнь – это приключение».

А ЧТО, ЕСЛИ ВАША «ЖИЗНЬ – ЭТО ТАНЕЦ»?

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО ДОРОГА (ПУТЬ, ПУТЕШЕСТВИЕ)»

У дороги, есть начало и конечная цель. И тогда, что это за цель? На каком вы этапе пути?

БЛИЗКОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ: «ЖИЗНЬ — ЭТО ВОСХОЖДЕНИЕ»

МЕТАФОРА – «ЖИЗНЬ — ЭТО ШКОЛА» (БОЛЬШАЯ, ЖЕСТОКАЯ, ВЕЧНАЯ)

ПОХОЖЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ: «ЖИЗНЬ – ЭТО ЭКЗАМЕН»

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО РАССКАЗ (ИСТОРИЯ)»

Возможно, вы считаете, что жизнь обретает смысл, и завершенность, только если она рассказана…

Читать еще: Ритуальные деньги Китая. Китайские ритуальные деньги

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ — ЭТО СТРАДАНИЯ»

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО ДВИЖЕНИЕ»

МЕТАФОРА «ЖИЗНЬ – ЭТО СОН»

МЕНЯЕМ МЕТАФОРУ ЖИЗНИ:

Предположим, человек говорит вам: «Моя жизнь – это болото. Чем больше я пытаюсь справиться с проблемами, тем больше я увязаю в них».

Что он подразумевает под этим? Возможно, он говорил о скуке, беспросветности, однообразии своей жизни, в которой ничего не происходит.

А может, о чем-то другом. У вас будут свои ассоциации, связанные с метафорой болота, у вашего собеседника – свои. И это нормально.

(прежде всего, на уровне чувств, ощущений).

(депрессия, или, скажем, одиночество).

Если нет, то как его жизнь превратилась в болото (какой она была до этого). Он сам в него попал или кто-то помог.

к примеру, «водяной» или «десятая водоросль в восьмом ряду».

(«мои подружки – пиявки, да лягушки»).

(может человек просто хочет улучшить «квартирные условия», сменить «болото» на «озерцо», а вовсе не «стать человеком», как вы сперва решили).

(вторичные выгоды от текущей ситуации).

(например, вы «тот, кто поможет ему выбраться», «тот, кто поможет очиститься от болотной грязи», или «тот, кто провалится к нему в болото и составит кампанию»).

С помощью анализа метафоры можно развернуть субъективную картину мира человека, сделать ее более целостной, вернуть «пациента» к активной позиции в собственной жизни.

ОБЩАЯ СХЕМА РАБОТЫ С МЕТАФОРОЙ ЖИЗНИ:

Этап 1. Услышав от своего собеседника метафору, описывающую его жизнь, предложите человеку подробнее рассказать о своей жизненной ситуации, используя вышеприведенные вопросы.

Этап 2. Помогите человеку понять смысл метафоры, в которой он живет, а также сделать явной его блокированную потребность – что он хочет на самом деле, но боится себе в этом признаться. Для этого особое внимание уделите главному герою (центральному фрагменту) метафоры. Можно использованы вопросы: что делает главный герой, как, зачем ему это необходимо?

Этап 3. Когда вы в процессе общения сделали явными истинные потребности человека, открыли их перед ним самим, предложите способы удовлетворения этих потребностей. Будьте готовы к тому, что в этот момент ваш «пациент» включит защитные рефлексы и постарается «переиграть» все назад. Резкие изменения в жизни всегда пугают!

Этап 4. Для того, чтобы изменения в поведении человека стали более явными, вам нужно внедрить в его подсознание новую, скорректированную метафору жизни, которая в большей степени позволит ему самореализоваться и получить максимум от каждого дня жизни. Например, вместо «Жизнь – это болото», внушите человеку, что «Жизнь – это океан возможностей».

Два типа сновидности — метафора сна и презентация сна

В драме Педро Кальдерона (1600 – 1681) «Жизнь есть сон» (1636) заключенный в башню наследник престола принц Сигизмундо не может решить, кто он – принц, которому снится, что он заключенный, или заключенный, которому снится, что он принц.

Сновидность, а также театральность жизни, презентированная в переживании – это специфическое для той или иной эпохи отражение грандиозных социальных сломов. За формирование сновидности ответственны характерные для каждой эпохи бессознательные процессы.

В этой работе рассматриваются два типа сновидности, которые возникли во время европейских катастроф, весьма отдаленных друг от друга во времени и в пространстве. Это Тридцатилетняя Война 1618 – 1648 в Европе и русская революция 1917 г. Жизнь стала восприниматься как сон или театр – и появились тексты, тотально подчиненные сну – как теме и как переживанию. Именно тотальность сновидности объединяет столь непохожие по всем остальным признакам тексты, как «Жизнь есть сон» Кальдерона и «Котлован» Андрея Платонова. Можно предположить, что мы имеем дело с двумя типами кризисов. Кризис европейского феодализма привел к капитализму, а кризис российского раннего модерна привел к коммунистическому эксперименту, который обернулся выраженным регрессом.

Думается, что даже такие фантазийные тексты, как «Мельмот-скиталец» Чарльза Мэтьюрина, «Рукопись, найденная в Сарагоссе» Яна Потоцкого, рассказы Эдгара По, произведения Кафки, Хармса и писателей его круга, сюрреалистов, писателей жанра «фэнтези» — это нечто в принципе иное. Это сказки, фантастика, мифология, социальный гротеск, словесные игры – но не сновидность как таковая.

Разумеется, типы сновидности у испанского драматурга XVII века и у русского писателя ХХ века различны.

Сновидность у Кальдерона – это метафора сна. Сновидность у Андрея Платонова – это презентация сна как реальности.

Самоощущение любого человека зависит от качества внутреннего фантазийного объекта и связи с ним.

При метафоре сна, вероятнее всего, внутренний фантазийный объект – хороший, и имеет место идентификация с ним. При презентации сна как реальности речь, скорее всего, идет о фантазийном преследующем объекте, который является крайне агрессивным и об идентификации с ним.

Про Сигизмундо Кальдерона известна история его ранних отношений, в которых отец предает его, но потом кается. Возможно, эти отношения и репрезентируют его дальнейшие весьма успешные связи с миром.

Совсем другими оказываются связи с миром у Вощева из «Котолована» Платонова. Априори можно говорить о том, что в его внутреннем мире присутствует агрессивный объект, что и обуславливает его неспособность к созданию и поддержанию каких бы то ни было человеческих связей. В таких условиях нет основы и для мыслительного процесса. Вместо него возникает механизм «проективной идентификации». Именно он и создает реальную презентацию сна.

В 1946 г. Мелани Кляйн определяет чрезмерную форму проективной идентификации как прообраз агрессивных объектных отношений в виде атаки на объект посредством насильственного внедрения в него частей Эго субъекта.

Внешние объекты конструируются при помощи проецирования в окружающий мир объектов, полученных частично из бессознательной фантазии и частично из предыдущих переживаний.

Судьба объекта при патологической проективной идентификации — это судьба самости, которая может ощущаться как чужеродная и преследующая.

«Чрезмерная проективная идентификация» ведет к обеднению «Я» и, как можно увидеть, читая Платонова, превалированию первичного процесса, который является языком бессознатольного в котором отсутствуют представления о времени, пространстве, логике.

Сон становится почти единственным доступным переживанием.

«Котлован» воспринимается как пересказ сновидения.

Сновидения – это осколки той свободы, которую знал каждый человек в начале своей жизни, когда принцип удовольствия был единственным мотивом его поведения. Когда его ментальная и чувственная жизнь были свободны от таких ограничителей, как время, причинность, мораль и логические противоречия. Настоящей встречи с реальностью тоже еще не произошло в этот период развития индивида. Здесь еще нет способности к познанию, ценности понимания. Сон избавляет от требований реальности.

Если вторичный процесс оказался несостоятельным (нет работы бодрствующей мысли), значит, мы имеем дело с абсолютным преобладанием первичного процесса, т.е. со сном.

В этом заключается глубинно-психологический смысл сновидения как культурного феномена.

У Платонова все происходит ирреально. Рабочие рыли огромный котлован, врагов пускали на плоту в Ледовитый океан, в партию записывали все население города. Одна из идеологем коммунизма заключалась в том, что «мы строим нечто невиданное», «мы воплощаем вековечные мечты (то есть фантазии) народа». В своих романах Платонов утверждал (то есть констатировал, закреплял в виде текста) нереальность, фантазийность, чудовищность происходящего, мистическое, кошмарное всесилие советского стиля жизни, которому у Платонова никто и ничто не может быть противопоставлено. Он выражает переживание кошмарного сновидения. Сюжетом фантазирования является сам процесс мышления – происходит овеществление метафор и обобщенных понятий.

Итак, представляется, что сновидность существует в культуре как минимум в двух вариантах – в виде метафоры сна и в виде презентации сна.

Культура эпохи барокко, защищаясь от исторических катастроф, породила грандиозную метафору – «жизнь – это сон» (сопоставимую с метафорой «жизнь – это театр» у Шекспира и Сервантеса). Эта метафора помогла сохранить реальность.

Эпоха социализма, напротив, настаивала на реальности, более того – на рациональности всего происходящего. Сноподобный стиль жизни (и повествования) становится реакцией на ложь («тюрьма лжи», так говорит о жизни в Советском Союзе современный психоаналитик Леон Вурмсер). По Фрейду, большевизм – это запрет на мышление. По Биону, речь скорее идет о невозможности думать в условиях преобладания патологических форм проективной идентификации (фрустрации непомерны).

В эпоху Кальдерона социально-исторический кризис, как представляется, менее тотален, чем в эпоху Платонова.

Тридцатилетняя война, при всем ужасе происходящего, стала залогом дальнейшего развития Европы. Русская революция кроме социальных катастроф несет в себе и процесс внутреннего разрушения – от «запрета на мышление» по Фрейду до «невозможности ментализации» по В. Биону.

Метафора Кальдерона – избирательна. И герои пьесы, и люди в зрительном зале отдают себе отчет в том, где здесь сон, а где реальность, а также в том, что финальные слова Сигизмундо о том, что «жизнь – это сон» защищают реальность

Стилистика Андрея Платонова – тотальна. Герои Платонова – живут внутри сна, они персонажи сна. Платонов пишет о той реальности, в которой декларируется только жизнь (то есть любовь), при тотальном господстве смерти (ненависти).

Герои Андрея Платонова демонстрируют слишком тесную связь друг с другом. Она порождена излишней проективной идентификацией. Эта неудовлетворительная связь, в свою очередь, ведет к потере границ между людьми и последующему разрыву связи, с чувством покинутости, заброшенности, деперсонализации – и в итоге ведет к чувству нереальности происходящего.

Мир Платонова — это реализованный язык советской идеологии, «запрещающей мышление», по Фрейду

Художественная техника Платонова, помимо прочего, состояла в описании непосредственной реализации советских идеологем. Скорее всего, здесь мы уже имеем дело с невозможностью ментализации.. Границы между идеологией и жизнью опасно сокращены. Идеология и жизнь перепутаны. Государство, ставшее родителем, и гражданин, ставший ребенком, взаимодействуют, повторяя самые ранние связи основанные на патологической проективной идентификации.

Например в « Котловане» в одной комнате принимают в партию (всех), в другой — строят социализм ( все).

Герой «Котлована» Вощев «почувствовал сомнение в своей жизни и слабость тела без истины, он не мог дальше трудиться и ступать по дороге, не зная точного устройства всего мира и того, куда надо стремиться».

Здесь есть агрессивное вторжение (проективная идентификация). «Он хочет знать точное устройство всего мира» и неспособность выразить свои желания и мысли.

В «Чевенгуре» один из персонажей размышляет «Сейчас только плохо; Прошка говорил – это прогресс покуда не кончился, а потом сразу откроется счастье в пустоте». Преконцепция, то есть прементализация, формирование условий и протоструктур для формирования концепции (то есть зрелого мышления) для дальнейшего развития нуждается в сильных позитивных переживаниях, как пишет Вильфред Бион. В отсутствие этих переживаний мышление не развивается. Вместо постигнутой реальности возникает своего рода «крик в пустоте» — как советский лозунг посреди разрухи.

Иосиф Бродский в предисловии к «Котловану» пишет:

«Идея Рая есть логический конец человеческой мысли в том отношении, что дальше она, эта мысль не идет; ибо за Раем больше ничего нет, ничего не происходит. И поэтому можно сказать, что Рай – это тупик; это последнее видение пространства, конец вещи, вершина горы, пик, с которого шагнуть некуда, только в Хронос – в связи с чем и вводится понятие вечной жизни. Тоже относится и к Аду. Бытие в тупике ничем не ограничено».

Говоря о том, что Платонов непереводим ни на один иностранный язык, Бродский пишет: «И все-таки следует приветствовать любую попытку воссоздать этот язык, компрометирующий время, пространство, самую жизнь и смерть».

Платонов – по Бродскому – не был врагом коммунистической утопии, советского режима, коллективизации и прочего. Платонов не был индивидуалистом, наоборот: его сознание детерминировано массовостью и абсолютно имперсональным характером происходящего. Единственное, что можно сказать всерьез о Платонове в рамках социального контекста, это то, что он писал на языке данной утопии, на языке своей эпохи. Иными словами, Платонов выражал невозможность душевной жизни.

Платонов описывает нацию, ставшую в некотором роде жертвой своего стиля мышления, а точнее – жертвой самой невозможности мысли, жертвой господства первичного процесса. Первичный процесс породил фиктивный (бессознательный) мир.

Используя некоторые концепции современного психоанализа (британская школа, М.Кляйн, Х. Сегал, В. Бион), можно предложить следующее понимание двух типов сновидности. Эти типы сновидности отвечают двум типам реакции на фрустрацию.

Первый тип – успешное преодоление фрустрации путем понимания ее причин. Второй тип – это невозможность с ней справиться, ведущая к агрессивным атакам на источник фрустрации (то есть на реальность).

Весьма важный тезис Биона касается связи мышления с фрустрацией. Если способность переносить фрустрацию достаточная, то аппарат для «обдумывания» развивается.

Неспособность переносить фрустрацию приводит к предпочтению избегания фрустрации. Как результат наблюдается уход от событий и невозможность создания концепции, т.е. мышления как такового.

Если пространство и время воспринимаются как плохой объект, который разрушен, формирование концепции (представления) становится невозможным.

Герой Кальдерона, говоря, что жизнь есть сон, ставит под сомнение предательство со стороны отца. Он способен почувствовать это предательство как недоразумение, называя его сном. В итоге оно преодолевается: отец раскаивается в своем жестоком поступке.

В пьесе Кальдерона речь идет о метафоре сна. Сигизмундо мог бы сказать «это жестокость, это ужас жизни», но говорит – «это сон».

В «Котловане» Платонова возникает конкретная презентация сна. Весь текст романа демонстрирует проективную идентификацию (М. Кляйн, В. Бион) как субститут мышления, в результате чего мы обнаруживаем десимволизацию понятий (Х. Сегал). К уже приведенному описанию процесса проективной идентификации стоит добавить, что в работах данных авторов он противопоставляется процессу мышления, осмысления. Проективная идентификация не позволяет создавать смыслы, формируя вместо них своего рода «аффективные сигналы».

Советские писатели по-разному общались с советской реальностью (то есть по-разному выражали свое отношение к ней). Одни уходили в пейзажную прозу, мемуаристику и т.п. (напр., Михаил Пришвин, Конст. Паустовский, Виталий Бианки). Другие писали о частной жизни, при этом реалии советской эпохи играли роль позитивного фона (Ильф и Петров, Зощенко).

Третьи – их было большинство – писали об индустриализации, коллективизации, партийной работе, строительстве «нового быта» и т.п. – и старались представить как нечто нормальное, обычное.

Четвертые (от Замятина и Солоневича до Солженицина) описывали жестокость и бесчеловечность советской реальности. Описывая самые страшные ее стороны, они структурировали эту реальность.

Создается впечатление, что Платонов отрицает любые формы социальной, культурной жизни. Но каковы люди, о которых он пишет? Он говорит на языке людей, отказавшихся от культуры. Вощев – это горьковский философствующий бродяга. Он рассуждает так уродливо, потому что его психическая структура может продуцировать именно этот стиль, т.к. используемая им проективная идентификация обуславливает агрессию, сокрушающую мысль.

Платонов – в отличие от Солоневича и Солженицына – не создает нового знания, но создает концепцию мира, похожую на концепции древних философов, которые рассуждали «о природе Всего». Он создает концепцию, которую можно описать следующим образом: В жизни существует состояние пустоты, безвременности и бесконечности. Это состояние по ту сторону реальности. Попав в эту область, любая вещь утрачивает определенность своих очертаний, любая мысль утрачивает логику, любая фраза утрачивает синтаксис; одним словом — все утрачивает смысл. Таким образом, речь идет о состоянии сна, т.е. о том, что находится по ту сторону реальности.

Одним из означаемых советской эпохи 30-х годов было переживание пустоты и безвременности; Платонов это смог выразить особенно точно.

В заключение снова вернемся к Кальдерону и к самой необходимости сравнивать столь, казалось бы, разные тексты, как «Жизнь есть сон» Кальдерона и «Котлован» Платонова.

Тридцатилетняя война уничтожила власть династии Габсбургов над Европой. Настал конец фактической эндогамности европейской высшей правящей элиты. Единая, хотя и весьма разветвленная, монархическая семья перестала управлять Европой. Тем самым был нанесен смертельный удар представлению о государстве как о семье. Европа приступила к созданию новой системы власти, к формированию новых правовых ценностей. В ходе русской революции – которая также явилась следствием общеевропейской войны – также была уничтожена старая династия, даже, можно сказать, остатки европейской монархической эндогамности. Однако социализм – в отсутствие правовых ценностей – оказался еще более архаической моделью «государства-семьи».

И наконец. Можно предположить, что существует несколько парадоксальная связь, которая, тем не менее, представляется явной – связь между миром Сигизмундо и миром Вощева. Сигизмундо – польский царевич, в финале он уступает Росауру московскому князю Астольфо. Возможно, в этом символически отражены реалии Русско-польской (так называемой Смоленской) войны 1632-1634 годов. В итоге этой войны Россия потеряла западные территории, но зато польский королевич Владислав официально отказался от претензий на русский трон. Европа отказалась от попыток интегрировать Россию.

Поэтому Европа и Россия стали видеть разные сны.

Источники:

http://econet.ru/articles/160118-kak-opredelit-svoyu-metaforu-zhizni
http://domikus.com/kak-opredelit-svoyu-metaforu-zhizni
http://inpsycho.ru/student/biblioteka/stati-prepodavatelej/dva-tipa-snovidnosti-metafora-sna-i-prezentaciya-sna